«Если Россия не сдастся в первый день, во второй сдадутся США»
В серьезной войне технологическое превосходство может сыграть с Америкой злую шутку
Вашингтонские политики и генералы постоянно говорят о войне, как о важном и необходимом аргументе политического давления. Они обещают стереть с лица земли любого врага, вставшего поперек их national interest. Не уступают им заокеанские СМИ, которые публикуют статьи о мгновенном глобальном ударе, будто речь идет о светской новости. Если суммировать все сказанное и написанное о military, то можно прийти к одному единственному выводу: американская армия уверена, что наукоемкое превосходство в любом конфликте обеспечит ей легкую и самое главное быструю победу.
Между тем, аналитический портал The Modern War Institute делает осторожный вывод, что армия Соединенных Штатов, скорей всего, окажется в ловушке, которую сама и создала. В войне с серьезным противником хайтековское превосходство, с большой долей вероятности, негативно скажется на солдатском духе и ответственности генералов. Оно развращает военных, делая их заложниками многомиллиардной смертоносной техники. Именно об этом пишет майор танковых войск США Билл Нэнс, доктор истории Университета Северного Техаса и преподаватель Военной Академии, опираясь на военную историю и психологический настрой американских военнослужащих.
С одной стороны, прошлое изобилует примерами, когда организационно-технологическое преимущество решало судьбу целых народов и империй. Например, древние римляне раздробили «греческую фалангу» на небольшие отряды — манипулы, а затем — на когорты, которые строились в шахматном порядке. Такой порядок, вкупе с рядом технических новшеств, длительное время гарантировал легионерам превосходство в войне с любым противником.
Так, на рубеже девятнадцатого века «маленький капрал» Наполеон за счет маневренной стратегии ведения битв с помощью системы корпусов и артиллерии легко громил своих соперников. Но, в конечном счете, Париж был повергнут. Что интересно, Билл Нэнс, приводя американский взгляд на наполеоновские войны, отводит нашей стране второстепенную роль. Дескать, судьба французской армии была решена в войне Пятой коалиции, более известной, как австро-французская война. Оказывается, «маленький капрал» был обескровлен в Асперн-Эсслингской битве и в Ваграмском сражении, ну, а потом русские обхитрили ослабленного императора, заманив его на зимовку в сожженную Москву. Словно и не было битвы Бородино, лихих атак казаков атамана Платова и сражения на Березине.
А в 1840 году игольчатая казнозарядная винтовка Дрейзе предопределила значительное техническое преимущество прусской пехоты над любым потенциальным противников. За счет инновационной технологии и продуманной тактики немцы подняли мощь своего среднего взвода до уровня роты противника. В итоге в 1866 году мир стал свидетелем блестящей победы германского оружия в битве при Садове (сражение при Кёниггреце — авт.), которое решило исход Австро-прусской войны. Однако через 5 лет это технологическое превосходство было утрачено. И французы, создав свои казнозарядные винтовки, навязали пруссакам тяжелые оборонительные бои.
Следующий военный эпизод Билл Нэнс связывает уже с 1944 году. Он признает, что США и их союзники, хоть и имели очевидное преимущество в авиации на западе Европы, тем не менее, немцы за счет организационных решений смогли свести на нет огневую мощь англо-американских войск. И здесь о Советском Союзе не говорится ни слова, словно разгром Третьего Рейха случился сам по себе, а Гитлер застрелился от угрызения совести.
В этой связи уместно вспомнить, как сами немцы оценивали свое организационно-технологическое преимущество. В частности, один из самых авторитетных экспертов по «русской компании Вермахта» 1941−1945 годов Эйке Миддельдорф, кадровый фашисткой офицер, привел доказательства, что инновации в оптическом приборостроении, применяемые в немецкой армии, стали причиной тяжелых потерь Красной Армии на начальном этапе войны. В частности, советские командирские блиндажи, пулеметные гнезда, узлы связи, артиллерийские орудия, доты
Таким образом, оптика и точная артиллерия — а не танки и самолеты — было самым опасным оружием Вермахта в 1941 году, утверждал Эйке Миддельдорф. Казалось, ничего нельзя было противопоставить смертоносным фашистским снарядам, несмотря на мужество бойцов РККА. Однако нашелся советский командир, который сломал понятную и удобную для немцев картину войны. Он приказал вырыть окопы на обратном скате холмов вне видимости наблюдательных постов фашистов.
С одной стороны, солдаты Вермахта получили возможность без потерь преодолеть подъем, но с другой — им пришлось вступить в бой без поддержки орудий. Вскоре тактика обратных скатов получила в РККА широкое распространение. «Если летом и осенью 1941 г. немцам в ходе преследования удавалось окружать и уничтожать русские войска, которые не имели боевого опыта и тактически были слабо подготовлены, то бои в начале зимы 1941 г. показали, что русские уже овладели методами ведения обороны», — констатировал Эйке Миддельдорф.
Таким образом, военная история показывает, что никто не знает, по какому сценарию будет развиваться война, если, она не дай бог, случится. Между тем, американская концепция мгновенного глобального удара не рассчитана даже на среднесрочный конфликт. А что будет, если противник не потеряет свой потенциал, или достаточно быстро восстановится, задается вопросом Билл Нэнс. Тогда у армии США не хватит техники, а у солдат — мужества, чтобы защищаться. Мол, если русские не поднимут белый флаг на первый день, то на второй — это придется сделать американцам.
Впрочем, Пентагон считает мнение Билл Нэнс любопытным, но ошибочным, и даже вредным.
Александр Ситников-
Политика 26.05.2019Война, о которой не говорят: гонка России и США за 65 млрд долларов
-
Политика 25.05.2019Нефть — кровь политики
-
Политика 26.05.2019Для чего США на самом деле провоцируют Иран
-
Политика 24.05.2019Польша грустит о Порошенко и надеется на Зеленского